Забытая Атлантида[дилогия ; СИ] - Екатерина Русак

За эти дни он успел приобрести кое-какую мебель из тамариска и платана, но шарт предпочли рассесться на циновках в комнате для гостей, которая находилась на первом этаже дома. Георгий приказал Нунмашде и Нидабе подать гостям сикару и тростниковые трубочки-соломинки.

Древнейший Шумер знал всего четыре напитка: вода, ячменное пиво, вино и молоко.

Молоко было редкостью. Мало кто держал коров, которые требовали ухода и больших пастбищ. Много больше было коз, которые были неприхотливы и всеядны. Но коза дает совсем мало молока. Поэтому молоко пили крайне редко или пили понемногу.

Сказать, что воды было много, означает сказать неправду. Рядом с Унугом протекала могучая река Буранун и находилось множество оросительных каналов. Только эта вода не годилась для питья. Ее приходилось отстаивать, процеживать и даже кипятить. Кровавый понос был частым явлением. Воду для питья черпали из глубоких колодцев и небольших речушек, выходящих из-под земли и ключей. Часто за ней приходилось далеко ходить.

Вина было очень мало. Этот напиток являлся роскошью, его пили только по большим праздникам.

Зато пиво варили повсеместно и в огромных количествах. История утверждает, что в Шумере были десятки сортов различного ячменного пива. Его пили все, за исключением грудных детей. Даже дети обоего пола. Только сильно разводили водой. Люди побогаче пили неразбавленное финиковое пиво в больших количествах. В домах тамкаров, перед гостем, если он пришел надолго, по делу или просто так, ставили в ногах кувшин сикару литра на полтора-два, и тот неторопливо, через соломенную трубочку пил его.

Угощать едой было не принято, исключением была только свадьба или званный ужин.

– Мое шуму Иби-Наннар. – назвался Георгию седобородый лысый шарт, который председательствовал в суде. – Как ты живешь в своем новом доме?

– Я рад гостям! – расплылся в улыбке Георгий. – Я доволен своим новым домом.

Шарт, как догадался Георгий, пришли смотреть не как то, как он обустроился, а по делу. Шарт знали о ценном грузе, который привез Георгий, и начали осторожно выяснять, не собирается ли он совершить еще один поход за лесом в Праутад.

– Через три-четыре шареха, – ответил, немного подумав, Георгий. – Для этого путешествия понадобится очень много кораблей. Я только три солнечных круга в Унуге и совсем не знаю тамкаров. Я не знаю еще, с кем нужно договариваться.

Шарт переглянулись, и один из них сказал:

– В твоем лице, Георг, город приобрел очень ценного тамкара. Мы поговорим со своими людьми о предстоящем предприятии. Суда мы найдем. Столько, сколько нужно. Был бы груз. – Пожаловался: – Мы приезжаем и часто ждем лес по двадцать-тридцать солнечных кругов.

– Лес будет. Его доставят быстро и много, – пообещал смело Георгий. – Мне помогут Ануннаки, или даже сама Инанна!

– Это хорошо! – заметил Иби-Наннар.

Два других шарт, люди среднего возраста оживились, услышав про Инанну.

– Инанна – Великий Ануннак! – сказал один из них. – Она приходит с неба и держит в своих руках Книгу Судеб всех народов, которую ей вручил сам Энмешарра – Владыка всех Судеб! Ты видел ее?

Георгий позволил себе улыбнуться.

– Не только видел, но даже жил с ней под одной крышей! И еще с тремя ануннаками.

– Какая она? – стали выспрашивать шарт. – Расскажи нам.

Георгий задумался, что рассказать? Эти шарт напоминали ему детей, которые хотят услышать чудесную сказку.

– Инанна – очень красивая вечно юная девушка! – начал рассказывать Георгий, умело мешая правду с вымыслом. – Она звезда, спустившаяся на землю. Ее красота затмевает солнце и звезды. Ее лицо и тело как молоко, глаза – синее небо. Когда она говорит – слышится пение и даже птицы умолкают. Она знает, что думают люди, она видит будущее. В гневе она ужасна – стоит ей сказать слово, и все люди мертвыми падут на землю.

– И она не убила тебя? – шарт слушали, затаив дыхание.

– Я не сделал ей никакого зла, – ответил Георгий. – Ануннак Энки, которому я служу, дружен с Инанной. Я служил им обеим и остаюсь их слугой.

Шарт сидели и не знали, верить им или не верить в рассказ Георгия.

– Правда ли, что Инанна и другие ануннаки ростом с финиковую пальму?

– Нет, они такого же роста как мы, – возразил Георгий.

– Мы слышали, что они видны как дым. Это правда?

– Нет. Они имеют тела, как и люди. Но они много мудрее и сильнее людей.

– Э… – протянул один из шарт, – скажи, а видел ли ты Инанну, без … одежды?

– Один раз всего, – ответил Георгий. – Она делала омовение в реке.

– И… что было дальше?

– Я едва не ослеп от божественной красоты, которая исходила от нее!

– Как бы я хотел там побывать! Посмотреть бы на Инанну хоть одним глазом! – завздыхал один из шарт.

– Ты счастливый человек, Георг! – сказал Иби-Наннар. – Ты лицезрел Ануннаков! Они помогают тебе.

– Давайте помогать друг другу и на вас тоже сойдет благоволение Инанны и милости Ану! – предложил Георгий.

Трое шарт ушли от Георгия уже его друзьями.

Глава 4.

Его пиры истекают жиром и молоком,

ломятся от изобилия,

Его сокровищницы даруют счастье и радость,..

07 число А-ки-ти месяц Сулумб или 22 сентября 3205 года до н.э.

Эмеш – лето, которое в Унуге началось первого числа месяца Се-кин-ку закончилось, и начался холодный сезон – энтен. Новый год в Южном Двуречье наступил 7 числа месяца А-ки-ти, совпадая с наступлением зимы. Но поскольку месяц А-ки-ти соответствовал сентябрю-октябрю, о холодах никто не вспоминал. Да и какие в Южном Двуречье могли быть холода, если летом жара достигала отметки плюс пятьдесят градусов по Цельсию, а в месяце А-ки-ти можно было ходить в одной юбке-шумерке. Плюс тридцать пять днем! Тропический климат, одним словом.

Новый год никто и никак не праздновал, что Георгия немного расстроило. Ничего необычного не произошло, день, похожий на другие дни.

А Новый год в Серверной Месопотамии приходился на апрель – май, и наступления его тамошним жителям приходилось ждать еще погода. А мало кто знает, что в Древней Месопотамии летоисчисление долгое время в некоторых городах велось полугодиями и даже четвертями года, которые обозначались как год.

Георгий с помощью Нидабы постоянно изучал шумерский язык и достиг значительных успехов. Девушка ему очень понравилась. Он смог сдерживать себя всего три колосолан, а потом призвал Нисабу к себе в спальню и поступил с ней так, как мужчина с женщиной. После этого Георгий стал постоянно спать с ней. Она не противилась ему, но была где-то далеко. Обладание ее телом не приносило ему полного удовлетворения.

Пролетали дни. Георгий изучал жизнь города. Жизнь шла своим чередом. Он отпустил бороду, которая сразу сделала его старше и представительнее. Бороды носили многие мужчины Унуга, в противоположность другим, которые были гладко выбриты.

Георгий с первого дня обедал и ужинал вместе со слугами, которые кормили его, убирали за ним, мыли ему ноги и полностью обслуживали. Георгий прекрасно понимал, что эти люди тяжело переживают смерть кормильца, потерю своего дома, вынужденное рабство и страх перед будущем. После окончания службы им некуда было идти. И вовсе не Георгий был виновником их несчастий. Они хорошо знали это. Но они замкнулись в своем несчастье, и, отвечая на его вопросы, никогда не улыбались. Георгий чувствовал себя неловко, но не хотел навязывать им веселье.

Но они видели, что хозяин Георг был не злым человеком, который отвечал им заботой за заботу о нем. Он одел их всех в новые одежды, и сажал с собой во время еды как равных себе. Они сначала не могли это понять. Потом привыкли. Но никак не могли привыкнуть к тому, что у них на обеденном столе постоянно присутствовало свежее мясо. Не каждый тамкар мог позволить себе такую роскошь! А уже о большинстве соседей и говорить не приходилось: ужин у них чаще всего состоял из ячменной лепешки или простой горсти фиников и чашки ячменной сикару.

Это обилие мяса, сметаны и молока вызывало в их душах смятение, и они часто строили догадки по этому поводу.

– Может быть, наш господин людоед и откармливает нас? – как-то заикнулся Ушшум-Анна. – У некоторых племен в Су-бир принято съедать пленных или вождей.

Но Нунмашда не согласилась с сыном:

– Я никогда не слышала, что люди рошшоти едят человечину.

– Но он не рошшоти, он кажется хуррит! – возразил Ушшум-Анна. – А среди некоторых племен хурритов не редко встречаются людоеды или еще хуже поедающие мертвых…

– Мы три столетия поклоняемся ануннаку Инанне, – сказала Нунмашда. – А наш господин жил с ней под одной крышей. Богиня не допустила бы к себе человека, так осквернившего себя. Разве Инанна требует человеческих жертв?